( по книге Ю.П.Лисицына, В.П.Петленко Детерминационная теория медицины. СПб, «Гиппократ» 1992 г. 414 с.).
«Никогда ещё состояние медицины не было так совершенно,
так всеобъемлюще, так развито, как теперь; но зато никогда,
может быть, не было и так своеобразно и так критично…
Кто может закончить это столетие, не оглянувшись с
радостью и благодарностью на то, что оно нам дало».
Х.В.Гуфеланд.
Одной из базовых концепций теории медицины является детерминационная теория медицины, предложенная Лисицыным Ю.П. и Петленко В.П.
В основе её лежит механизм адаптивного реагирования, который включает в себя, по мнению авторов общефилософский анализ детерминизма (философский детерминизм), теорию организма (гомеостатический детерминизм), теорию развития (эволюционный детерминизм), теорию адаптации (экологический детерминизм), теорию реактивности (адаптивный детерминизм) и теорию личности (психосоматический детерминизм). Таким образом, теория адаптивного реагирования, как методологическая концепция современной медицины, охватывает не только биологические аспекты организменных реакций, но и социальные аспекты личностного реагирования.
Изучение факторов, детерминирующих здоровье человека, показывает, что на 50-52 % они определяются образом жизни; на 10-20-25 % — генетическими факторами, примерно на 20% — экологической средой обитания и на 10-15% зависят от медицины.
При всей приблизительности цифр бесспорен основной факт: социальные факторы (образ жизни человека) занимают ведущее место в детерминации здоровья. По теории адаптивного реагирования детерминирующий фактор всегда специфично преломляется через внутренние психосоматические системы отражения.
В философском аспекте достижения физики и других наук не связывают материю с конкретными её видами и формами, а говорят, что материя есть объективная реальность, данная нам в ощущениях (непосредственно или опосредованно с помощью приборов).
Какие бы гуморальные, клеточно-молекулярные, солидарные и генетические концепции не были и не будут предложены, они никогда не опровергнут того положения, что все эти механизмы, функциональные изменения и их субстраты – причинно-детерминированные состояния.
Современная картина патологии изменилась, трансформировавшись с эпидемического типа на эпидемический с преобладанием хронически протекающих, как правило, неинфекционных болезней и травм, преобразовав структуру смертности и заболеваемости вследствие перемен в условиях и образе жизни населения, резким ухудшением экологической обстановки. Требуется новая стратегия в профилактике и лечении заболеваний.
Теоретической стратегией научного познания в медицине является не столько выдвижение отдельных гипотез и даже не столько открытие изолированных законов этиологии и патогенеза, сколько создание единой концептуальной системы понятий, утверждений, гипотез и законов, с помощью которых определённые фрагменты врачебного мышления отображаются как нечто целое.
Детерминизм можно определить как философское учение о всеобщей универсальной взаимосвязи и причинной обусловленности природных, общественных и психических процессов.
В подготовке концепции детерминизма в естествознании особую роль сыграли труды Ньютона и Линнея, Кеплера и Декарта, Галилея и Спинозы, французских материалистов ХVII в. – Гольбаха, Гельвеция, Дидро, Ламетри. Мир понимался как замкнутая система, поведение которой, если мы знаем её исходные условия, однозначно можно определить и предсказать в любой последующий момент времени.
Классической работой, завершающей усилия философов и естествоиспытателей XVII века по созданию концепции детерминизма, явилась монография П.Лапласа «Опыт философии теории вероятности».
Особое значение в утверждении принципа детерминизма в физиологии и медицине имела книга К Бернара «Введение к изучению опытной медицины». В книге «Жизненные явления, общие животным и растениям» К.Бернар писал: « Мы признаём всеобщность принципа физиологического детерминизма в живом организме и выразим нашу мысль следующими положениями:
Детерминизм включает в себя причинность, но не сводится к ней: последняя – одна из форм дополнения и проявления детерминизма; причинность конкретизирует и обосновывает детерминизм.
В самом широком понимании детерминизм определяют как принцип всеобщей закономерной связи, содержание которого можно свести к утверждениям:
Cледовательно, детерминизм есть теория отношений опосредования, теория связи, которая конкретизируется в закономерных и причинных взаимодействиях.
И.В.Давыдовский писал ( в кн. «Проблемы причинности в медицине»): «каузальность и детерминизм – смежные, но разные понятия, трактующие, с одной стороны, о причинности, т.е. о причинно-следственных отношениях (таков именно должен быть смысл понятия «этиология», с другой – о познании сущности явления, т.е закономерностей, которые лежат в его основе».
Г.А.Свечников писал: «причину эффекта, вызываемого опосредованным воздействием одного тела на другое, следует искать не только в активном теле, а одновременно в активном и «пассивном» телах, а также в среде, опосредующей воздействие первого на второе».
Факторный анализ в медицине необходим и неизбежен. Любая модель заболевания изучается вначале поэлементно, факторно и на первых порах даёт результат для медицинской практики.
Рассматривая биологию, как фундаментальную основу медицины и выделяя в ней четыре основные части – экологию, генетику, биохимию и онтогенгез, В.М.Дильман пытается создать «интегральную медицину», исходя всё из того же факторного анализа – экологического, генетического, онтогенетического и биохимического. Преобладающим является причинно-факторный анализ (будь то фактор внешний – экологический или внутренний – онтогенетический, генетический, биохимический). В.М.Дильман пишет: «…Представление о четырёх моделях развития болезней ориентирует не столько на борьбу с внешними причинами, что для всех самоочевидно, сколько на противодействие внутренним механизмам возникновения болезней». Представление автора об «идеальной норме» — абстракция, т.к. абсолютно идеальных состояний ни у одного человека обнаружено не было. Отсюда и «закон отклонения гомеостаза» — только обратная сторона «закона постоянства гомеостаза» — всё это варианты известных гомеостатических саморегуляций. У автора есть факторный анализ, анализ принципов формирования «четырёх моделей», но нет единой детерминационной системы.
Если человек заболел, то это всегда для данного индивидуума не случайно, а необходимо. Тот факт, что на ход данного заболевания может оказывать влияние бесчисленное множество факторов случайных, т.е. не вытекающих с необходимостью из внутренней природы данной этиологии, нисколько не отменяет необходимого характера причинности.
Умение вычислить из многообразия связей объективного мира ( в каждом конкретном случае) основное взаимодействие в совокупности с необходимыми и достаточными условиями для наступления следствия и есть установление причин данного явления.
Уже выдающийся английский врач XVII в. Сиденгам говорил, что симптомы являются, с одной стороны, следствие болезни, с другой – следствием обороны организма от болезни.
В XIX веке возник физиологический идеализм, связанный с недооценкой качества внешнего раздражителя и переносом центра тяжести на внутреннюю специфику реакций организма. Стремление в физиологии (биологии), медицине в целом связать качественные различия в реакциях организма исключительно со специфическими особенностями реагирующих субстратов составило основное содержание теории аутогенетического детерминизма в медицине.
В теории причинности в современной медицине особое значение приобретает вопрос о соотношении внутренних (эндогенных) и внешних (экзогенных) факторов.
Силовые соотношения внешнего фактора и реактивности организма модифицируют специфику следствия (болезни).
Организм, как эволюционно сложившаяся саморегулирующаяся система, выработавшая стереотипические особенности общих патологических реакций (воспаление, лихорадка, регенерация) в значительной степени нивелирует, но не отрицает специфику внешних воздействий.
Взаимодействие внешнего и внутреннего – сложный двусторонний процесс, требующий поочерёдного исследования элементов этого взаимодействия. Современный этап медицины характеризуется тем, что мы более или менее хорошо знаем, что воздействует на организм, но значительно меньше знаем, как и с помощью каких механизмов осуществляется это взаимодействие.
Если говорить об этиологии и патогенезе – они не могут быть противопоставлены друг другу как только внешнее (этиология) и как только внутреннее (патогенез). Как этиология (причина возникновения болезни), так и патогенез (механизм развития болезни) – являются взаимодействием внешнего и внутреннего. Их различие относительно: этиология раскрывает генез (возникновение) болезни, а патогенез – развитие и механизмы патологического процесса, детерминированные не только внутренними, но и внешними факторами.
Всякий процесс в живом – это изменение, направленное на сохранение системы. Система лишь тогда является целостным образованием, когда в её структуре при воздействии внешних сил возникают процессы, направленные на противодействие этим силам и сохранение данного её состояния.
При изучении процессов эволюции и функционирования живого следует различать две основные формы детерминации: жёсткую и статистическую.
Жёсткая детерминация характеризует процессы, в которых каждый последующий этап определяется практическо однозначно предшествующим (процессы развёртывания генотипической информации, процессы функционирования организмов). Свойство высокой стабильности и жёсткой детерминированности процессов – одно из важнейших для существования живого.
Статистическая детерминация характеризует процессы, имеющие всегда вероятностный характер. Результаты таких процессов, как правило, не могут быть предсказаны строго однозначно. Каждое отдельное (дискретное) взаимодействие в статистически детерминированном процессе относительно случайно, но при достаточно большом их количестве они в итоге могут производить более или менее определённый закономерный результат (статистическая закономерность).
Разделение систем на жёсткие и дискретные относительно и фиксирует лишь преобладающие формы связей. Жёстко детерминированные живые системы устойчиво сохраняют заложенную в них информацию, но они способны лишь к многократному её восроизведению, в ходе которого первоначально заложенная информация будет постепенно утрачиваться, а новая принципиально не может быть создана. Поэтому в живых системах жёсткая детерминация необходимо дополняется статистической.В организме, например, существует две подсистемы, различных по своему агрегатному состоянию: более жёстко организованная – тканевая, и жидкая – плазменная, играющая очень большую роль как во внутриклеточных процессах (цитоплазма), так и в функционировании всего организма (кровь и лимфа).
Детерминизм в гистологии представлен теорией параллельного развития тканей А.А.Заварзина, который выделил четыре функции, которые всякий организм выполняет при взаимодействии с внешней средой:
По этой теории у животных различных биологических типов имеется общий принцип тканевой организации (четыре тканевые системы). Н.Г.Хлопин расширил теорию Заварзина, придав ей филогенетически флуктуирующий вероятно-статистический характер. Чем обосновал теорию дивергентной эволюции тканей.
Если говорить о детерминизме в гистологии, по А.А.Заварзину (сыну) процесс детерминации и последующей дифференцировки клеточного материала связан не со структурными изменениями ДНК хромосом, а лишь со стойкими изменениями регуляции работы генетического аппарата – «деблокированием» специфического для данного вида дифференцировки генов и стойким блокированием других генов».
Детерминация и дифференцировка тканей в гистологии выступают как два этапа развития: во время оформления тканевых систем происходит программирование клеток на определённый путь развития. А в ходе дифференцировки осуществляется реализация этой программы – возникают биохимические и морфологические различия между разными типами клеток.
Ткань как элемент живого по детерминации гораздо жёстче, устойчивей, чем, например, тот или иной вид животных, скорость видоизменения у которых значительно выше в эволюции, чем у тканей. За двухмиллиардный промежуток существования живых систем сменились тысячи видов, но путь тканевой детерминации для всего живого остался прежним.
Абсолютность принципа детерминизма и его составной части – принципа причинности состоит в том, что всё в мире взаимосвязано и причинно обусловлено. Вместе с тем конкретная теория причинности всегда только относительна, так как её трактовка зависит от конкретного естественно-научного материала и уровня медицинской науки на данном историческом этапе. При исследовании проблемы соотношения причин и условий, необходимо отметить, что условия также влияют на следствие.
В теории причинности надо чётко разграничивать внутренние (необходимые) условия и условия внешние (случайные). Без раскрытия внутренних условий как составных элементов причинного взаимодействия не может быть раскрыта причина нормального и патологического процесса.
Внутренние условия столь же необходимы для наступления следствия, как и основное причинное взаимодействие.
Сопутствующие (внешние) условия лишь модифицируют основное причинное взаимодействие. Следствие (болезнь в данном контексте) в своей основной качественной специфичности не зависит необходимым образом лишь от внешних сопутствующих ему условий, но существенным образом зависит от условий внутренних.
Необходимо выделить из понятия причинности понятие повод или инициация (по В.Г.Иванову): инициация есть момент перехода к новому состоянию, момент появления нового в развитии. Например, сквозняк инспирирует переохлаждение (инициацию), которое запускает сущностно взаимодействующую причинную детерминацию — «микроб (вирус) – макроорганизм» и следствие – ОРЗ.
Термин «инспирация» ввёл В.П.Огородников. Инспирация «запускает» причинную детерминацию через промежуточный фактор – повод. Отличить инспирацию от подлинной причины – задача науки.
Если сложилась возможность к определённому изменению и соответствующие условия её реализации, дело только за инспирацией.
С момента начала процесса (инспирация уже подействовала) главные детерминирующие факторы перестают отражать лишь возможную тенденцию к изменению и становятся собственно причиной процесса.
В самом следствии (болезни) содержится информация об условиях реализации и характерных чертах причины.
В качестве основных законов причинно-следственной связи выдвигаются следующие: закон равенства причины и следствия, закон изоморфизма причины и следствия, закон однозначности причинно-следственной связи.
Закон равенства: причина равна следствию
Закон изоморфизма: причина и следствие изоморфны друг другу в каком-либо отношении.
Закон однозначности: подобные причины при подобных условиях всегда порождают подобные следствия. Основным причинным законом биологической формы движения материи (по Ю.П.Лисицыну и В.П.Петленко) является закон реактивной детерминации живых систем – генетически детерминированная норма реакций, определяющая меру компенсаторно-приспособительных возможностей организма и его потенциальную способность активно реагировать (системой ответных реакций) на воздействия среды.
Эти механизмы всегда включаются в этиологию и патогенез, но не исчерпывают их. Нам, как практическим врачам, более интересен детальный анализ (количественный и качественный) реактивной детерминации в возникновении и течении патологического процесса.
Внешняя и внутренняя детерминация не только взаимно связаны, но и взаимно переходят друг в друга. Это отражает понятие функции, употребляемое также для обозначения той роли, которую выполняет данный объект или элемент в составе целого. В медицине мы постоянно сталкиваемся с взаимодействием внешней и внутренней детерминации, примером чего могут быть анализ работы любой функциональной системы, элементы которой описаны П.К.Анохиным, схема включения эмоций в целенаправленный поведенческий акт, взаимодействие мотиваций и возбуждений в ЦНС, пример включения ферментов в гипофиз-адреналовые связи, анализ элементов патогенетической структуры синдрома полярного напряжения (В.П.Казначеев).
Психологическая травма, как этиологический фактор.
Для появления любого невротического состояния имеют значение три группы факторов:
На современном этапе развития биологии и медицины особое значение приобретает исследование взаимосвязи структурности и причинности в живом. Отправляясь от целостного характера живых систем, можно характеризовать понятие организма в следующих детерминационных связях:
Известно, что характер реакции организма зависит от состояния всех его систем (целостная детерминация); в свою очередь всякий патологический процесс имеет преимущественную локализацию в том или ином органе, элементе.
Основным интегратором организма как целого является нервная система: внутренним (объединение частей в организме) и внешним (уравновешивание организма со средой). Гормональные системы служат интеграторами более низких уровней, работающих в единстве с нервной системой.
Закон реакивности живых систем – направлен на сохранение целостности живого, ограничивает процессы жизнедеятельности определёнными рамками, интервалами, в пределах которых реакции на внешние и внутренние раздражения направлены на самосохранение целостной природы живого.
Болезнь развивается в результате взаимодействия патогенного фактора с организмом человека в условиях постоянно развивающейся внешней среды. Внешнее воздействие преломляется через внутренние (реактивные) особенности организма. Поэтому этиология болезни – это не внешнее и не внутреннее, а специфическое преломление внешнего во внутреннем. Без раскрытия внутренних условий не может быть раскрыта причина патологического процесса. Причина представляет собой двуединый процесс, в котором взаимодействуют, с одной стороны, вызывающий фактор, а с другой – внутренний реализующий фактор, т.е. сам организм человека как реактивная система. Патология, как указывал И.П.Павлов, выявляет то, что скрыто физиологической нормой.
Биологическое познание человека может быть сведено к трём основным аспектам, с учётом социальной составляющей:
Сформулировать принципы теории организма возможно только связав вместе понятия и законы разных типов: каузальных, системно-структурных и эволюционных. Кроме того, надо иметь ввиду всеобщую связь энергетических и информационных отношений на всех уровнях динамической структуры организма и во всех аспектах жизнедеятельности Наконец, организм представляет собой единую целостную материальную систему с различными уровнями упорядочивающей динамической интеграции, высшим из которых является психический уровень.
Т.е. основным содержанием теории оказывается такое описание динамической структуры организма, которое охватывало бы различные уровни его динамической иерархии в их единстве с витальными функциями индивида.
Витальные функции организма – главные направления его внешне выявляемой жизнедеятельности. Высшие уровни такой интеграции – те звенья нейродинамики, которые образуют опорные пункты осознания индивидом своих собственных сущностных сил.
Витальные функции индивида – взаимодействие с определёнными объектами внешнего мира и, соответственно, потребность в определённых вещах и способах взаимодействия с миром.
Витальные функции человека – совокупность основных детерминирующих факторов его поведения. Все витальные функции являются фундаментальными потребностями индивида. В этом смысле они оказываются генеральными его характеристиками, т.е. чертами его как личности и как организма.
Основные витальные функции могут быть сведены к четырём классам (В.Ф.Сержантов):
Каждая из функций всех четырёх классов имеет свои биологические основания, представляет собой интегративные векторы жизнедеятельности индивида, которая всегда есть результат его онтогенетически развивающейся структуры, генетически детерминированной и, вместе с тем, обусловленной средой жизни.
Первые два класса можно назвать общебиологическими (общевитальными), третий и четвёртый представляют собой специфические человеческие (антропологические) функции. Потребность, деятельность, сознание – главнейшие феномены, которые мы не может оторвать друг от друга, если желаем понять природу человека.
Надёжность и оптимальность живых систем предполагает устойчивость элементарных образований в сочетании с огромной изменчивостью их комбинаций, составляющих всё более сложные структуры.
Качественная определённость характеризуется границами нормального функционирования, а в живых системах – нормой жизнедеятельности.
Нормальная живая система та, которая способна к функциональному оптимуму.
Норму можно рассматривать как меру жизнедеятельности организма в данных конкретных условиях среды, интервал, в пределах которого количественные изменения колебаний в физиологических процессах способны удерживать основные жизненные константы на уровне функционального оптимума. Норма – это интервал, в пределах которого организм не переходит на патологический уровень саморегуляции.
Закон реактивности биологических систем направлен на сохранение целостности живого и ограничивает процессы движения определёнными рамками, оптимальными пределами, в которых реакции на внутренние и внешние раздражения направлены на самосохранение целостной природы живой системы. Это достигается с помощью механизмов гомеостазиса – гомеостатической детерминации.
Эволюция реактивности иммунологических систем (Сиротинин Н.Н.) показывает, что наиболее раннее проявление реактивности в форме фагоцитоза и первичного распознавания «своё-не своё» наблюдается у простейших и сохраняется на протяжение всего эволюционного процесса; выработка антител, аллергические реакции, отторжение трансплантата прослеживается от беспозвоночных; способность к выработке Т- и В-популяций лимфоцитов появляется только у высших позвоночных.
В основе закономерных связей, выражающих реактивность как системное свойство живых систем, лежат законы саморегуляции – закономерности прямых и обратных связей. На основе механизмов саморегуляции устанавливаются отношения интеграции между различными уровнями организации живых систем, начиная с молекулярного, клеточного, тканевого, органного, системного и кончая организменным (и даже надорганизменным).
В конце XIX-начале XX вв. особое развитие получило функциональное направление достигшее своего высшего развития в теории нервизма (И.М.Сеченов, С.П.Боткин, И.П.Павлов). Дальнейшее развитие этого направления привело к созданию теории кортико-висцеральной патологии ( К.М.Быков, И.Т.Курцин), концепции трофической иннервации и стандартных дистрофий (А.Д.Сперанский).
Большой интерес представляют взгляды Г.Н.Крыжановского (1980): нейропатологические синдромы, в основе которых лежат гиперактивные детерминантные структуры, не представляют собой обычную очаговую патологию нервной системы, а являются выражением системной патологии, хотя ведущую патогенетическую роль здесь играет одна гиперактивная структура или, точнее, комплекс патогенетически связанных структурно-функциональных и нейрохимических звеньев, локализованных в каком-нибудь отделе ЦНС.
Целостный подход требует установления функциональной иерархии между элементами и частями системы и определения детерминантной структуры процесса. Не зная ведущего звена, нельзя ни представить патологические механизмы процесса, ни строить рациональную патогенетическую терапию.
Подавляя на ранних стадиях процесса одну лишь гиперактивную детерминантную структуру путём локального стереотаксического воздействия, можно ликвидировать весь синдром.
В области вегетативной нервной системы мы встречаемся с такими же закономерностями возникновения нейропатологических синдромов. Однако клиническое проявление этих синдромов имеет свои особенности, связанные с тем, что эффектором патологических систем здесь являются внутренние органы.
В последнее время (особенно благодаря многочисленным работам Г.Селье), распространился взгляд на болезнь, согласно которому она начинается с общей реакции «тревоги», затем эта реакция развивается в стадию «резистенции» и лишь в конце завершается спонтанным органическим «повреждением» ( «стадия истощения»), в частности, некрозом ткани.
Л.А.Орбели указывал на такие уровни ЦНС как интегративной системы: аксонрефлекторный, спинномозговой, межуточного мозга и рефлекторный акт коры полушарий головного мозга. Интегративные связи в организме возникают на основе коррелятивных связей. Между интеграцией и корреляцией осуществляется прямая и обратная связь: не только часть информируется о состоянии целого, но и целое информируется о состоянии частей: между нервной системой и органами (системами) устанавливается своеобразный «кольцевой ритм возбуждений» (В.Н.Черниговский).
Клод Бернар, И.М. Сеченов, Н.Е. Введенский, А.А. Ухтомский, П.К.Анохин сформулировали и раскрыли основные механизмы саморегуляции, различные коррелятивные механизмы и интегративные связи в организме. Эти теории в общих чертах объяснили закономерности реактивноприспособительных механизмов оптимизации живых систем к условиям их существования.
В 30-е годы ХХ века Л.А.Орбели создаёт теорию адаптационно-трофической функции симпатической нервной системы, обеспечивающей постоянство внутренней среды организма. Тогда же американский физиолог Кеннон формулирует принцип гомеостаза? согласно которому постоянство внутренней среды организма поддерживается сложной цепью различных процессов, где универсальная роль принадлежит симпато-адреналовой системе.
Концепция Г.Селье раскрывает систему «передняя доля гипофиза – кора надпочечников», речь идёт о реакции эндокринного аппарата при стрессе. Это очень важный детерминационный механизм гомеостазиса, но ведущая интегрирующая роль принадлежит нервной системе.
Причиной возникновения различных патологических процессов является «расстройство адаптации, приспособления жизнедеятельности организма к условиям среды.
Нормальной живой системой является жизнеспособная система, т.е. адаптированная к среде, коадаптированная и конкурентноспособная. Это понятие должно быть конкретизировано по отношению к каждой форме организации.
И.Р.Петров делал вывод: « Значение общей реактивности организма в патологии огромно. Представления о реактивности целого организма необходимы для правильного толкования этиологии… Реактивности организма принадлежит решающее значение при возникновении болезней».
А.А.Богомолец: «Нарушения нормальной реактивности организма – основной фактор, определяющий возможность возникновения болезни, её течение и исход. Инфекционная болезнь, раковая опухоль могут возникнуть только в результате нарушения нормальной реактивности организма…». Изучение литературы по канцерогенезу доказывает несомненную роль изменённой нормы реактивности в возникновении опухолей.
Таким образом, независимо от природы этиологического фактора, несмотря на огромное разнообразие клинических картин, у врача есть «нить Ариадны», помогающая выйти из сложного лабиринта патологических связей. Это – реактивность живой системы, определяющая возможное начало, течение и исход заболевания.
Вычленение основного внутреннего фактора – реактивности – не означает игнорирования других элементов взаимодействия. Закон реактивной детерминации живых систем подчёркивает это.
Закон реактивной детерминации живых систем – это генетически детерминированная норма реакции, определяющая меру компенсаторно-приспособительных возможностей организма и его потенциальную способность активно реагировать (системой ответных реакций) на воздействия среды. Этот закон, по-видимому, является выражением какого-то более общего принципа. Принцип Ле-Шателье, сформулированный для неживых систем, гласит: при действии внешних факторов, сдвигающих равновесие систем, в них возникают процессы, направленные против нарушения равновесия. Однако среди биологов пока нет единого мнения в отношении приложимости этого принципа к живым системам.
Понятие нормы реакции было введено в начале ХХ века.
Любой генотип характеризуется своей определённой нормой реакции. Общая система реактивности охватывает целый комплекс разных уровней реактивности: формы метаболизма, гуморально-гормональную систему связей, кровеносную и вегетативную (симпатическую и парасимпатическую), и центральную нервную систему.
Норма реакций как потенциальная реактивность живой системы реализуется в действительность (конкретную форму реагирования) при её взаимодействии с различными факторами внешней (или внутренней) среды. Генотипическая форма реакций всегда меньше и уже фенотипических норм, так как наряду с реализованными наследственными данными организм в ходе индивидуального жизненного опыта приобретает ненаследуемые нормы и свойства, индивидуальный иммунитет после перенесенной болезни, а также качества, связанные с «привыканием» организма к ядам и лекарственным веществам, ко многим условнорефлекторным процессам. Некоторые изменения, связанные с перестройкой генотипа, иногда могут стать и наследственными, когда они становятся элементом самой генотипической нормы реакций.
Раскрыть генотипическую норму реакций пытались многие патологи, ближе всего к решению этой задачи подошли общие и медицинские генетики и сторонники конституционализма, рассматривая конституцию как «реактивную способность организма», а болезнь как «результат взаимодействия конституции (реактивной способности организма) и внешнего агента».
Сторонники современной биотипологии продолжают успешно и обстоятельно разрабатывать идеи конституциональной медицины. Биотип личности в целом определяет варианты и изменения индивидуальных реакций на действие болезненных агентов.
Закон реактивной детерминации живых систем является генетической основой этиологии и патогенеза. Первичные патогенетические механизмы разделяются на две группы:
Закон реактивной детерминации живых систем, определяющийся нормой реакции, может быть связан с четырьмя мутациями гена, влияющего на механизмы:
Механизмы закона реактивной детерминации живых систем включаются в общий этиопатогенетический процесс, но не исчерпывают его.
Многокомпонентная система, ответственная за радиочувствительность организма и его радиорезистентность, связана с гипоталамо-гипофиз-адреналовой системой через гормональные воздействия на ядерные структуры и синтез белка с такими ферментами как каталаза, глутатионредуктаза и глутатионпероксидаза, регулирующими через восстановленный глутатион уровень сульфгидрильных групп в органах и тканях. Здесь генетически детерминированный синтез ферментов включен как элемент в гипофиз-адреналовую систему, функциональное состояние которой оказывает влияние на радиорезистентность организма.
Известны также четыре типа воздействия гормонов на организмы:
Всё рассмотренное свидетельствует, что синтез белков-ферментов и гормонов генетически детерминирован и поэтому во всех заболеваниях, связанных с эндокринной патологией, генетическая норма реакций включается элементом в каузальную систему возникновения и развития этих заболеваний. Расширение и углубление представлений об аутоиммунных патогенетических механизмах некоторых внутренних заболеваний привели исследователей к мысли о генетической детерминированности части случаев болезней этого рода.
В настоящее время весьма обоснованной является точка зрения на наличие «ревматоидного фактора» в крови как о генетически детерминированной реактивной основе (генетически детерминированная патология белкового обмена) возникновения ревматоидного артрита при воздействии бактериального, вирусного, химического или иного этиологического агента. Иными словами, наличие ревматоидного элемента отражает наследственную биохимическую предрасположенность к возникновению иммунно-патологического сдвига. Видимо, все реактивно-функциональные сдвиги в организме со временем будут иметь свой морфореактивный эквивалент.
Т.о. норму можно рассматривать как меру (или зону) жизнедеятельности организма в данных конкретных условиях среды, интеравал, в пределах которого количественные изменения в колебаниях физиологических процессов способны удерживать основные жизненные константы на уровне функционального оптимума.
В зарубежной теоретической медицине есть интересное и содержательное направление – биотипология личности, возникшее в 50-е годы ХХ века в рамках т.н. неогиппократизма. Наиболее фундаментальные исследования по общим и частным вопросам биотипологии принадлежат Н.Пенде. В рамках этой концепции типология человека – не только выражение психосоматической индивидуальности, но и основа для характеристики личности с её эстетическими, философскими, религиозными и нравственными проблемами. Н.Пенде пишет о четырёх аспектах человеческого биотипа:
«Конституция , — пишет учёный, — в значительной мере детерминирована специфическим планом построения, передающимся по наследству. Этот план осуществляется в границах рода, но с индивидуальными генетическими особенностями.
В основе классификации Н.Пенде лежит представление Гиппократа о четырёх темпераментах, морфологических классификациях и исследования самого автора, посвящённые нейроэндокринным корреляциям.
Говоря о детерминационном и регулирующем значении нейрогуморальной системы, автор подразумевает под нервной системой прежде всего определённые сферы головного мозга: область третьего желудочка, гипоталамическую, таламическую структуру, гипофиз, эпифиз. Именно эти образования мозга вместе с гормональной системой он называет «великим регулятором и детерминатором жизни».
В данной концепции всегда подчёркивается зависимость морфологических и физиологических характеристик, а также морфопсихологических корреляций от нейроэндокринных взаимоотношений. Но не встречаются примитивные попытки поставить в прямую и непосредственную связь и зависимость биометрически и психические, «духовные» свойства личности, более того, не проявляется соблазнительное, но всегда чреватое крупными ошибками стремление определять все психические свойства личности по тому или иному биотипу.
Другой представитель этого направления – М.Мартини – разделяет все основные положения «классической концепции». Он говорит, что биотипы «есть сумма постоянной величины – наследственности и переменной – влияния пре- и постнатальной среды». Но особенно большое значение при распределении биотипов М.Мартини придаёт детерминирующим закономерностям эмбриогенеза: «…мы считаем, что конституциональная дифференциация определяется в стадии нейрогаструлы, отсюда наши четыре основных биотипа — эндобластический, мезобластический, эктобластический, нормальный тип без отклонений – хордобластический».
Другой крупный представитель конституциональной медицины А.Кавадиас (1965 г.,Англия) в своих работах также уделяет особое влияние эндокринным влияниям. Он пытается объединить различные варианты классификаций в три основных биотипа:
Взгляды неогиппократиков не поднялись до обобщений о единой и координирующей системы, но заслуживают пристального внимания в связи с развитием принципа индивидуализации, расширения учения о предрасполагающих к заболеванию факторов.
Н.Пенде связывает тот или иной биотип с возможностью конкретных расстройств. Отмечается, что у астенического биотипа человека с укороченными пропорциями имеется предрасположенность к суставным заболеваниям, длительному инкубационному периоду и быстрому течению возникшего процесса вне зависимости от его нозологической формы. Стенический биотип с укороченными пропорциями предрасположен к аллергическим заболеваниям, гипертонической болезни, подагре, во время острых заболеваний имеет место обычно небольшой инкубационный период. Наиболее стойким к заболеваниям, с максимальной способностью к адаптации является стенический биотип с удлинёнными пропорциями.
Биотипологи понимают, что биотипов в чистом виде нет, однако они указывают на пользу теоретической схемы биотипов для практической медицины, для известной ориентировки врача, поскольку «биотип личности» в целом определяет варианты и изменения индивидуальных реакций на действие болезнетворных агентов.
Особое значение неогиппократики придают диатезам как аномалии общей конституции, аномалиям биотипов и определяют их как состояния, предшествующие большинству заболеваний.
Н.Пенде и его сторонники выделяли более десяти общих конституциональных диатезов. Кроме того, биотипологи признают локальную предрасположенность к заболеваниям. «представляющую собой пограничное органопатическое явления в основном наследственного происхождения». Ими введено специальное понятие «геротипа» — превращений биотипа с возрастом индивидуума.
В трудах по биотипологии нередки попытки характеристики психоэмоциональных особенностей и даже «социальных черт» основных биотипов.
Эндобластический (по М.Мартини), которому соответствует астенический с укороченными пропорциями (по Н.Пенде) – спокойный, сонливый, апатичный, более чревоугодный, чем сексуальный. «Социальные черты» — хладнокровие, терпение, исполнительность, склонность к игре воображения, приспособленность к однообразной работе.
Мезобластический (стенический с укороченными пропорциями) – воинственный, импульсивный, с неглубокими чувствами, деятельный, с развитым эстетическим чувством, замедленными психомоторными реакциями, высокая сопротивляемость к физическим воздействиям. «Социальные черты» — храбрость, лёгкая приспособляемость к разнообразной работе.
Хордобластический (астенический с укороченными пропорциями) – уравновешенный положительный характер, сильный, но контролируемый сексуальный инстинкт, мало чувства юмора, быстрые и подвижные психомоторные реакции. «Социальные черты» — прямота, самообладание, быстрота решений, приспособляемость.
Эктобластический (астенический с удлинёнными пропорциями) — живое воображение, эмоциональность, утомляемость, психическая активность, чрезмерно сильные и быстрые психоэмоциональные реакции, интеллектуальная живость, подвижность, способность к абстрагированию.
Другой пример психосоциальной биотипологии – классификация В.Кречмера, исходящая из определения признаков психосоматических соответствий индивидуума. Автор ищет психологические соответствия биотипам, таким как эндоморфический, мезоморфический и эктоморфический. Такими соответствиями являются висцеротония, соматотония и церебротония.
Эволюционный детерминизм и медицина.
Наиболее существенным недостатком развития современной теории медицины является организмоцентризм как основополагающий пункт рассуждений. И.В.Давыдовский в работе «Проблема причинности в медицине» писал: «Фактически почти все болезни человека, все патологические процессы в этиологическом и анамнестическом отношении уходят за пределы индивидуума, являясь болезнями видового и межвидового значения».
В этом контексте интересно отметить широкий полиморфизм по группам крови как один из механизмов видового иммунитета.
В начале века были известны только четыре основные группы крови. Сейчас их вариаций насчитывается более ста. Нормальная фенотипическая изменчивость на примере иммунологического полиморфизма по группам крови для системы АВ0 и системы резус показала различную резистентность к одним заболеваниям и неодинаковую предрасположенность к другим. Прослежены зависимости между группой крови и заболеваемостью примерно для ста нозологических форм: лица с группой А более склонны болеть раком желудка и поджелудочной железы, злокачественными опухолями слюнных желез; носители группы 0 чаще страдают от язвы желудка и двенадцатиперстной кишки. Ещё более доказательны данные о связи групп крови системы АВ0 с предрасположенностью к инфекционным заболеваниям. Феногеографические карты демонстрируют резкое уменьшение процента лиц с группой 0 в районах, эндемичных по чуме, и лиц с группой А в местах, где была распространена оспа. В случаях совпадения очагов наблюдается снижение концентрации носителей групп А и 0 в популяциях коренного населения и резкое повышение группы В. Наиболее высокий процент лиц, обладающих резус-отрицательной кровью, проживает в районах высокогорья или просто в местах, свободных от инфекционного стресса и особенно – малярии.
Указанные наследственные факторы «детерминируют различия широты диапазона нормы у их носителей по отношению к определённым условиям существования, игнорировать которые медицина не в праве» — пишет Н.П.Дубинин в книге «Новое в современной генетике».
Действует ли естественный отбор в человеческой популяции? Факты эмбриогенеза человека таковы: 53% зигот не дают рождения полноценного человека.
Р.Л.Берг и С.Н.Давиденко в книге «Наследственность и наследственные болезни человека» пишут: «Отбор у человека не исчез и не ослаблен. Он лишь потерял своё значение единственного преобразующего фактора в эволюции человека. Около половины зигот, образовавшихся в данном поколении, не участвуют по тем или иным причинам в воспроизведении следующего поколения. Около 15 % детей погибают до рождения, 3% при рождении, 2% сразу после рождения, 3% — не достигнув половой зрелости. 20% людей не вступают в брак и 10% браков бездетны.»
По данным Н.П.Дубинина (1986), основная группа новорожденных с отклонениями от нормы в количестве 9% вызывается действием доминантных мутаций с неполным проявлением при наличии полигенной наследственности. Для этой группы отклонений их генетический анализ очень затруднён.
Появление в 1977-1980 гг. детей с наследственными отклонениями от нормы в количестве 10,5% указывает на быстрый рост объёма генетического груза сравнительно с его объёмом в 1956 г. Видимо, это связано с улучшением диагностики, но то, что молекулы ДНК в клетках человека служат мишенью для мутагенов среды, чётко показывает динамика роста некоторых форм рака. В США по шести точно диагностируемым формам рака доказано, что число заболеваний с 1930 по 1975 г. увеличилось в три раза.
В 1966 году Н.П.Дубинин сформулировал представление об эволюционном гомеостазе популяции. И.И.Шмальгаузен выдвинул концепцию стабилизирующего отбора: устойчивость живого – такое же неотъемлемое свойство органического мира и условие его эволюции, как и изменчивость.
Итоговыми в рассуждениях о наличии естественного отбора в человеческой популяции можно считать слова Н.П.Бочкова: «Наши представления об эволюции человека настолько ориентировочны, что не позволяют нам прогнозировать последствия прекращения спонтанного мутационного процесса, к которому человек как биологический вид эволюционно приспособлен. Расширенное изменение систем браков, численный рост человеческих популяций, улучшение условий жизни, сохраняющих вредные мутации, возможность индуцированного мутагенеза – всё это ставит серьёзные проблемы перед популяционной генетикой человека. Резкие изменения генетической структуры популяции людей могут привести к непредусматриваемым явлениям, поэтому должны быть исключены все массовые мероприятия, которые вызывают изменения генотипического состава популяций».
Если в развивающихся странах продолжает доминировать эпидемический тип патологии, то в «экономически развитых странах» удельный вес смертности от эпидемий снизился с 20-30% в начале ХХ века до 1-4% в настоящее время. Вместе с тем на арену вышли другие заболевания, рост которых в значительной степени связан с антропогенными влияниями, с образом жизни современных людей.
Особое место в изменении частоты мутационного процесса в человеческих популяциях занимает лекарственная терапия. Многие лекарственные препараты обладают повышенной мутагенностью, поскольку природные компоненты в их содержании значительно уменьшают с каждым годом в связи с сокращением разнообразия диких видов лекарственных растений и увеличивается доля химически синтезированных компонентов. Применение антибиотиков формирует устойчивые к ним популяции микробов, снижает в определённой мере естественный иммунитет организма, вызывает лекарственные осложнения и затягивание сроков излечения некоторых форм заболеваний. Введение при профилактической прививке «ослабленной», но чужой генетической информации, запускает в действие такие популяционно-генетические механизмы, о действии которых практически нам мало что пока известно. Кроме того, используя ослабленные вирусы для борьбы с вирусными болезнями, специалисты ещё не решили проблему закрепления свойств вакцинного вируса. Ослабленный вирус, так же, как и его «родственники» дикого типа, способен к быстрой изменчивости, в том числе, к восстановлению своих патогенных свойств, что в ряде случае создаёт опасность для жизни и здоровья человека при вакцинации.
Теория адаптивного реагирования – основа детерминационной концепции теоретической медицины.
Одна и та же реакция организма может выступать как защитная и как патологическая. Защитные процессы при определённых условиях превращаются в свою противоположность – в этом заключается диалектика патологических адаптаций: защитное приспособление превращается в патологический процесс, развившийся на онове приспособления. И.В.Давыдовский утверждал, что «физиология и патология – это разделы одной науки – биологии» Но биологическое может быть разным по качественным состояниям физиологии: нормальным процессом – переходным (предболезненным) состоянием – патологическим процессом. Т.е. на физиологическом основании (субстрате) могут быть качественно различные процессы: нормальные и патологические. Вот почему физиология не может противопоставляться патологии: патология противоположна норме, а не физиологии.
Быть или не быть болезни – это , в конечном счёте, зависит от реактивных свойств живого.
Закон реактивной детерминации живых систем (предложен В.П.Петленко) – это генетически детерминированная норма реакций, определяющая меру компенсаторно-приспособительных возможностей организма и его потенциальную способность активно реагировать (системой ответных реакций) на воздействия среды.
Закон реактивной детерминации – генетическая основа этиологии, генетическая сausa interna. Поэтому генетическая предрасположенность или непредрасположенность к возникновению и течению болезни получает в современной генетике конкретное материально-структурное содержание: открыт ген реактивности, связанный с определённой хромосомой, создано учение об HbA-антигенах. Эти новые данные хорошо использованы для доказательства «наличия генетической предрасположенности при ревматических и некоторых других заболеваниях, которые выражаются определённой структурной формулой». (Зотиков Е.А. Антигенные системы человека и гомеостаз. М. Медицина, 1982. – С.126)
Детерминационная концепция болезней человека, раскрываемая в теории патологии, — это концепция системы универсальных связей, свойственных патологическому процессу и включающих:
Разбирая общую структуру адаптационного процесса, можно в качестве опорной характеристики выделить состояние гомеостатического регулирования.
Изменения, связанные с напряжением имеющихся систем гомеостатического регулирования, обусловлены наличием в центральной нервной системе готовых программ регуляции. Но адаптогенные способности человека не безграничны, в практике мы встречаемся с двумя вариантами. Один связан с первичной слабостью адаптационных резервов, в результате чего могут появиться патологические реакции, выход регулируемых параметров за допустимые пределы. И второй – когда программы биологических адаптогенных изменений противоречат задачам деятельности и организм оказывается неспособным выполнять эту деятельность. Это не болезни адаптации, как их иногда называют, а болезни слабости адаптогенных возможностей, связанной с характеристикой базовых физиологических процессов и со слабостью активационных механизмов.. Свойства эти определяются пластичностью нервной системы, особенностями гормонального регулирования, активностью полипептидов, гипоксической устойчивостью организма.
Возвращаясь к понятию конституции, вспомним, что ещё А.Борхард показал, что «ошибочно говорить о конституциональных болезнях, ибо течение всех болезней – в разной степени – находится в зависимости от конституции».
Вот что говорил о сущности конституции А.А.Богомолец: «…Было бы совершенно напрасным трудом искать в обширной конституционологической литературе единого, всех удовлетворяющего определения его биологического и медицинского содержания. Наибольшая концентрация противоречий относится к основному вопросу: какие признаки и свойства организма должны быть признаны конституциональными». «…понятие конституции должно совпадать с понятием фено-, а не генотипа» ( Богомолец А.А. Введение в учение о конституциях и диатезах. М. Биомедгиз. 1928.)
В последние годы в литературе особое внимание вновь обращено на проблему наследственности в биологии и медицине. В течение последних трёх десятилетий (книга издана в 1992 г.) отмечается рост удельного веса наследственных болезней в общей патологии человека, что связывают с увеличением числа «мутагенных факторов окружающей среды». Если в 1925 году А.А.Кронтовский (по подсчётам авторов книги) относил к наследственным болезням около 500 нозологических единиц, то сейчас описано уже более тысячи различных нозологических единиц наследственных болезней, а если принять во внимание редкие синдромы, то их число может составить более 2.5 тысяч (Эфроимсон В.П.); если принять современную точку зрения, что человеку свойственно 10 тыс. болезней, то 25% болезней человека в той или иной степени конституциональны. Статистика показывает, что 3-4% новорожденных имеют один или несколько наследственных дефектов развития. В последние годы отмечается заметный рост генетических дефектов развития (11-13%).Разделение болезней на наследственные и ненаследственные относительно: особенности протекания всех патологических процессов в той или иной степени связаны с генетической конституцией данного организма.
Нейрофизиологический эквивалент психологической структуры.
Можно предположить, что усваиваемые индивидом элементы культуры образуют не только различные системы знаний, но и структурируются таким образом, что образуют специфические личностные образования – ценностные функции личности, подобно тому, как это имеет место в познавательном освоении реальности, где мы имеет такие формы или функции как ощущение, представление, мышление.
Смысл жизни не является чем-то биологически детерминированным, он целиком – социально детерминированное образование, но имеющее биологическое основание (самосохранение и самоценность жизни).
Психологическая структура личности есть по преимуществу предмет психологии, а социальные функции личности – предмет социологических исследований. Но эти две стороны личностного выражения индивида нельзя понять в разорванности друг от друга.
Построение синтетической теории личности приводит нас к всестороннему теоретическому отображению человека с учётом четырёх главных аспектов: психофизиологического, онтологического, гносеологического и ценностно-праксеологического. Только исследуя эти аспекты возможно детально исследовать и нормологию личности, выявляя её психофизиологические, бытийные, познавательные и ценностные аспекты норм.
Л.С.Выготский показал, что высшие психологические функции социальны по детерминации и опосредованы по своему строению, и их нельзя «локализовать» только в узкоограниченных участках мозга, что они опираются на сложные функциональные системы, имеющие в своём составе «разные участки мозга», и каждый из них «вносит свой вклад в построение всей детерминации функциональной системы».
Продолжая путь, начатый Л.С.Выготским, А.Н.Леонтьев обосновывает положение, что все психологические процессы – это сложные формы психической деятельности, включающей в свой состав мотивы и цели, распадающиеся на действия и операции и опирающиеся на «чувственную ткань», и что всё более отчётливыми стали проблемы «локализации» этих сложных функциональных систем. И одна из перспектив – изучить механизмы работы этих функциональных образований. Психодетерминация и есть генеральная программа медицинской психологии и нейрофизиологии (Бехтерева Н.П., 1984) – программа «идеальных» факторов детерминации жизни.
На IV Всесоюзном съезде патофизиологов (г.Кишинёв, 1989 г.) академик Г.Н.Крыжановский в докладе «Патология регуляторных механизмов как патофизиологическая проблема», начиная с высших нейрокортикальных интегративных систем мозга и кончая молекулярно-генетическими механизмами, показал значение нарушения регуляторных механизмов как важнейшего эндогенного фактора детерминации и развития патологических процессов. Выделен особый класс «болезней регуляции»: изменённый аппарат регуляции играет роль патологической детерминанты, формирующей патологический процесс.
При основных психических болезнях, имеющих материальную «субстратную» основу (психозы на почве морфологического поражения мозга, эпилепсия, шизофрения, маниакально-депрессивный психоз), экспериментально-психологическое раскрытие закономерностей детерминации нарушенного протекания психических процессов объясняет путь становления и формирования многих клинических симптомов. В этом и реализуется путь познания данного круга болезней от явления (клинических феноменов) к сущности всё более глубокого порядка, когда уровень патопсихологического изучения опосредствует связь психопатологических механизмов с патофизиологическими.
Наиболее острой проблемой в настоящее время является проблема аномалии личности. Многие экспериментальные исследования показали, что «формирование патологических потребностей и мотивов происходит по тем же закономерностям, что и в норме, но заболевание мозга – условие, благодаря которому осуществляется аномальная деятельность».
Интересной является сформулированная академиком Н.П.Бехтеревой гипотеза об устойчивом патологическом состоянии мозга, в основе которой лежит представление о матрице долговременной памяти, детерминирующей её стабильность, — эта гипотеза позволяет реально и объективно оценить роль этой важнейшей функции мозга, а также сознания, в механизмах развития патологических явлений мозга на физиологической основе. «…стабильность устойчивого патологического состояния, так же и устойчивого состояния здоровья, связана с формированием соответствующей матрицы долговременной памяти». (Видимо поэтому переход от одной функциональной системы к другой по стадиям ПП при выздоровлении возможен только при приёме конституционального средства – О.Б.).
Всякая информация выражается в определённых биологических процессах с определёнными энергетическими параметрами и параметрами физической массы, которые, в свою очередь, каузально детерминированы какими-то предшествующими звеньями материального взаимодействия и значимы, как направленные на какие-то другие биологически значимые процессы.
П.К.Анохин, не занимаясь проблемами личности, в последние годы подошёл в сущности к данной проблеме. Так, говоря об эстетических чувствах в одной из своих работ, он, по сути дела, развивает мысль о санкционирующей роли норм и идеалов в поведении человека.
Из биологии человека следует особо выделить физиологию высшей нервной деятельности, так как без её функционирования невозможна никакая человеческая деятельность. Все человеческие помыслы, желания, а тем более действия, невозможны без более или менее нормального осуществления определённых физиологических функций.
Физиологическое – это биологическая основа, необходимое условие возникновения духовных процессов. Все человеческие помыслы и желания, поступки и действия невозможны без физиологии высшей нервной деятельности. Каждое чувство и каждая мысль человека связаны и детерминированы его физиологией.
Деятельность здорового организма в метологическом ракурсе может быть представлена как взаимодействие трёх главных уровней функционирования:
Все существующие лечебные и профилактические воздействия могут оказываться только на этих трёх уровнях, т.е. усиливать или снижать активность приспособительных система организма, косвенно влияя на интенсивность тканевого обмена, изменяя его количественные характеристики.
С достижениями биохимии, энзимологии, молекулярной биологии развивается концепция, в основе которой все заболевания рассматриваются как нарушения прежде всего тканевых процессов в результате снижения активности определённых ферментных систем. Такие нарушения могут быть врождёнными или приобретёнными.
Таким образом, современные лечебно-профилактические мероприятия складываются из трёх главных направлений:
Адаптотерапия: влияние на уровне надклеточных систем организма. Это направление наиболее широко представлено в современной медицине. При этом используются средства и методы воздействия на системы регуляции (адаптации) организма.
Это симпато- и холинолитики, блокаторы смешанного или избирательного типа, психотропные средства, анальгетики, гормоны и аналоги гормонов, спазмолитики, «вяжущие», «отхаркивающие», «жаропонижающие», «раздражающие», иммунодепрессанты и иммуномодуляторы, простагландины, средства, активирующие репаративные процессы.
Фармакология сейчас не располагает средствами восстановления нарушенных тканевых метаболических циклов. Кроме фармакотерапии, адаптотерапия включает в себя физиотерапию, психотерапию, иглорефлексотерапию, поскольку механизмы их действия также ограничены надклеточным уровнем регуляции, с той лишь разницей, что их действие развёртывается медленнее.
Таким образом, адаптотерапия может быть представлена как активная симптоматическая терапия, включающая в себя влияние на многие функции организма на надклеточном и мембранном уровнях.
Этиотропная терапия – влияние на организменном и надорганизменном уровнях: 1) корригирующая терапия (хирургические вмешательства, протезирование, виды антибактериальной и антипаразитарной терапии, способствующие уменьшению силы внешнего этиотропного фактора. 2) превентивная терапия – мероприятия, направленные на предупреждение развития патологического процесса путём воздействия на среду обитания организма – кроме арсенала медицинских средств и приёмов, экологические, социальные, психологические и даже нравственно-эстетические.
На мой взгляд, гомеопатическая терапия, роль которой в данной книге не обсуждалась, может действовать на всех трёх уровнях, в зависимости от класса препарата и величины потенции.